- Геннадий Георгиевич, здравствуйте. На этой неделе стартует Международный экономический форум в Санкт-Петербурге. Что ожидаете?

- Я убежден, что много нового. Форум имеет повестку очень широкую. Будут обсуждаться проблемы и общеэкономические, экономические в мире, и в России, безусловно. Но, кроме экономических будет целый ряд вопросов прямо с экономикой не связанных, но тем не менее, это не экономические проблемы. Ну, начиная от климата, заканчивая даже выбором мечты какой-то, оценкой молодых талантов. Кто эти молодые таланты? Это люди данной страны или это люди мира? Тоже вопрос такой существует. Но, конечно, больше всего меня интересует наша проблематика. Моя. Это, прежде всего, экономика и финансы. И как будет развиваться эта сфера. То есть, сфера финансовая в нашей России, потому что банки, финансовые компании всевозможные, они все больший вклад вносят и в развитие экономики. И как они себя будут чувствовать от этого во многом будет, от этого будет складываться и здоровье всей нашей экономики. Поэтому эта проблематика, конечно, для меня стоит на первом месте, безусловно.

- А в каких дискуссиях вы будете участвовать, и может быть вы подготовили какой-то доклад? К чему он относится?

- Я буду участвовать в основном в работе конференции. Там в рамках форума идут несколько конференций. Это конференция по финансам и банковской сфере. Там будут выступать довольно известные наши и руководители банков и специалисты. Вот эта тематика для меня, безусловно, приоритетна.

- Вы знаете, тут прозвучал прогноз Минэкономразвития. Эльвира Набиуллина сказала, что приток чистого капитала в Россию в 2008 году составит 40-50 миллиардов долларов. А вы с этим согласны? И каковы ваши прогнозы?

- Вообще, у нас в Центральном банке есть такое правило, вот такого рода прогнозы давать с огромными оговорками. Потому что, это все влияет каким-то образом на рынок. Но, я вам скажу, вот за прошедший период ситуация складывалась таким образом. Январь, февраль и март - мы имели довольно серьезный отток капитала из России. Правда, объемы этого оттока падали, то есть, благоприятно динамика складывалась. Например, в январе ушло примерно 11 миллиардов. В феврале - 9. В марте - 4. То есть, отток порядка 24 миллиардов долларов. А вот по апрелю был уже приток - 19 миллиардов. То есть, мы по четырем месяцам имеем оценку примерно 5 миллиардов минус. Я считаю, что погоду может быть так, примерно там порядка 40, может быть даже 50-ти миллиардов, это немножко меньше, чем было в прошлом году. Дискуссии иногда разгораются, а что будет в ближайшее время. Вот, что будет, там, как ситуация сложится в мае и в июне. Хотя май уже пошел, но пока цифр реальных никто не имеет. Я считаю, что апрель был всплеском. И это совершенно объяснимо, потому что в апреле были большие платежи налоговые, особенно по квартальному НДС.

- А с чем был связан вот такой отток капитала?

- В значительной степени влияние вот таких сложностей на мировых финансовых рынках. Мы ощутили это по многим направлениям. Я выделил бы два основных направления. Прежде всего, это отток капитала. Себя инвесторы международные ведут очень своеобразно. Они уходили из России не потому, что в России было плохо. А потому, что они считают, что самыми надежными являются, прежде всего, государственные ценные бумаги самых развитых стран: Соединенных Штатов и Европы. А все развивающиеся рынки, хотя в России и выгодно, и хорошо? Но, тем не менее, лучше переждать. Вот я со многими из них беседовал. Они говорят, "ну, мы конечно, по этим западным бумагам много не получим, это не очень выгодно. Но, лучше спокойно переждать, там точно не потеряешь". Вот, что значит американцы смогли устроить там мировую финансовую систему. И так у всех доверие такое к их валюте. Второе направление, это, безусловно, ухудшение условий заимствования за рубежом. Эти вещи, вообще связаны. Но, наши компании очень много занимались за рубежом, традиционно. Последний период особенно. И, вот когда, эти турбуленции на финансовых рынках на Западе стали происходить, то условия заимствований резко ухудшились. Во-первых, выросли ставки. Во-вторых, для некоторых компаний рынок, стал вообще не доступен, и поэтому несколько сократился объем заимствований. Но, вот, тем не менее, сейчас ситуация немножко улучшается. И мы чувствуем себя вполне уверенно.

- И все же, не грозит ли нам кризис? Потому что очень сейчас мы слышим о том, что и в банковском системе нас ждут неприятности?

- Я улыбаюсь, потому что у нас только что была дискуссия на эту тему в рамках банковской конференции. Кстати, тоже в Санкт-Петербурге. Я считаю, что никаких реальных факторов, которые бы говорили о том, что в банковской системе России, да и на финансовых рынках вообще, может быть серьезный кризис, нет. Никаких, повторяю. Кризис может быть только при одном обстоятельстве. Если мы его сами рукотворно создадим. Создать все можно, хотя и убежден, что у нас на сегодня достаточно опыта и достаточно запаса прочности. И я просто думаю, что, почему можно создать. Конечно, если вдруг мы решим в какие-то крайности удариться. Ну, например, сегодня на завтра задавить инфляцию. Тогда можно, конечно, так закрутить гайки, что будет плохо. Или наоборот, что мы решим, что с сегодня на завтра надо всем помочь. Давайте, всем будем помогать: предприятиям, слабым группам населения. И с сегодня на завтра всех сделаем здоровыми и богатыми. Таких чудес в экономике не бывает. Вот это все, ну, может провоцировать проблемы.

- Но, вы сами затронули эту тему – инфляция. Она совершенно не входит в те параметры, которые устанавливали изначально в правительстве. И сейчас они хотят вложиться в 10 с половиной процентов. Если дальше так пойдет, то придется закручивать гайки, как вы говорите. И, тогда мы, получается, придем к этому кризису? Что лучше, экономический рост или, все-таки недвузначный уровень инфляции?

- Вот я бы не хотел, чтобы мы противопоставляли экономический рост и инфляцию. На самом деле, в какой-то степени, если в крайности ударятся, то эти вещи, действительно противостоят друг другу. Но, я считаю, что ни та, ни та крайность стране не только не подходит, а стране опасна. О чем я и сказал в связи с кризисом. Хотя, ну, кризис, это уж совсем крайние какие-то действия. У нас есть возможность пройти по центру. Есть основания считать, что мы не можем уложиться в те цифры, которые были намечены по инфляции. Никогда в жизни ни одно правительство не было успешным, если оно было слишком мягким, слишком слабым в части денежной политики. Денежная политика должна быть всегда достаточно жесткая. В конечном итоге это на пользу и людям и стране. Кстати, должен сказать, от высокой инфляции, прежде всего, страдают бедные люди. И чем выше инфляция, тем дифференциация общества возрастает. Так вот, денежная политика должна быть достаточно жесткая, но не жестокая. То есть, она должна быть жесткая, чтобы нормально развивались финансы. Чувствовал себя нормально рубль, любая национальная валюта, но в частности, если мы о России говорим то это рубль. Но, с другой стороны, чтобы это не было в значительной степени в ущерб развитию экономики, созданию рабочих мест и так далее. Вот надо найти золотую середину. Есть основания считать, что через несколько месяцев инфляция немножко спадет. Это касается и внешних и внутренних факторов. Но, безусловно, мы вряд ли сможем выйти за какой-то очень короткий период на однозначную цифру.

- Владимир Путин недавно сказал о том, что Россия имеет все возможности стать финансовым центром, мировым финансовым центром. Вот, что нужно для этого сделать, чтобы это произошло?

- Да, я знаю. Эта тема сейчас как раз очень активно везде обсуждается. И нам бы очень хотелось, чтобы это было так. Некоторые условия для этого мы уже, если не достигли этих условий, то мы, в общем, приблизились. Ну, например, у нас очень либеральное валютное законодательство. Это очень важно. У нас большие золотовалютные резервы. Это важно с точки зрения того, что доверие к стране, доверие к национальной валюте все-таки постепенно возрастает. У нас есть еще целый ряд плюсов, которые дают нам возможность надеяться, что мы можем стать таким центром. Но, в то же время, я считаю, что для этого надо еще сделать гораздо больше, чем мы сделали. Но, там очень много вещей, связанных не только просто к доверию к валюте. К нашей национальной валюте. Но, ясно, что она должна быть свободно конвертируемой и так далее. Мы здесь продвинулись и надо отдать должное, что многие вещи уже есть, а по многим приняты решения, которые определяют путь нашей дальнейшей динамики в том направлении в каком надо.