Отец Мартирос, расскажите немного о себе. Как Вы стали священником, как уроженец Ливана оказался в Москве?

Я родился в Бейруте, в армянском квартале Бурдж-Хаммуд, в 1961 году. Отец – дьякон Нубар Берберян, мать – Мадлен Берберян. Был первым ребенком в семье, а всего нас было четверо – две сестры и два брата. Учился в начальной армянской школе «Србоц Карасниц Манканц» («Сорока Святых Отроков»), одной из школ нашей епархии. Затем продолжил учебу в школе Софьи Акопян в квартале Бурдж-Хаммуд. Тогда в Бейруте было около 17-18 армянских школ, но, к несчастью, за время гражданской войны их число сократилось. Отец воспитывал нас в христианской атмосфере. С двухлетнего возраста он брал меня с собой в церковь, где я с раннего детства участвовал в исполнении обрядов, пел в клиросе, пономарил. Окончив школу, решил посвятить свою жизнь служению Богу. Когда закончилась гражданская война в Ливане, захотел вернуться в Армению – мы всегда мечтали о восстановлении независимости родины и возвращении. Первый раз я побывал там в 1992 году и тогда же принял решение. В Бейруте я занимался детскими игрушками, хотел продолжить свое дело в Армении. Вернулся в Ливан, собрал вещи и выехал поздней осенью. Добираться тогда нужно было через Москву. В ноябре, когда я уже находился в Москве, друзья сказали мне, что Армения сейчас находится в блокаде, поэтому там невозможно заработать на жизнь. Я вынужден был остаться здесь, в России. Вот почему я оказался в Москве и стал заниматься бизнесом. В Бейруте я уже служил в церкви, был помощником дьякона. В Москве узнал, где находится армянская церковь. Представился Владыке, рассказал о себе и стал служить в церкви. В 1996 году Владыка рукоположил меня в дьяконы и в дальнейшем не раз высказывал пожелание, чтобы я принял сан священника. Честно сказать, я тогда не хотел принимать сан, потому что в моем понимании это большая ответственность, которую можно взять на себя только через служение. Ведь пастырь ответствен перед Богом за все прегрешения паствы. В течение четырех лет Владыка неоднократно возвращался к прежнему разговору, хотя я старался избегать этой темы. Наконец, он вызвал меня и сообщил, что все-таки окончательно решил меня рукоположить. К этому времени я уже создал семью в России, на мне лежала ответственность как за свою семью, так и за родителей, оставшихся в Бейруте. Вот почему я попросил Владыку дать мне разрешение одновременно служить в церкви в качестве свободного пастыря и продолжать работать, чтобы содержать обе семьи. Владыка согласился и рукоположил меня священником в 2000 году, в день Сошествия Св. Духа.

В чем Вы видите миссию армянского священника?

Миссия священника состоит в том, чтобы собрать вокруг себя паству, вести ее к истинной вере. Цель священника – вырвать человека из когтей сатаны и направить к Христу. Как армянский священник я должен заботиться и о том, чтобы мои прихожане оставались армянами, соблюдали традиции нашего народа. Но в первую очередь священник должен проповедовать Христа, вести людей к Христу, бороться против козней сатаны, ответственного за грехи человеческие и выбор человеком ложного пути.

От некоторых армян в диаспоре сейчас слышишь: все равно мы, христиане, верим в одного и того же Бога, разве есть разница, какую церковь посещать?

Христос присутствует во всех Церквях, хранящих Апостольскую преемственность (имеются в виду Армянская Апостольская, Православная и Католическая Церкви. – Прим. ред.). Но поскольку мы родились армянами и крещены – то есть повторно родились – в Армянской Апостольской Церкви, мы должны оставаться ее чадами. Если же по месту жительства нет армянской церкви, тогда другое дело – тогда можно ходить в православную или католическую. В этих двух Церквях, как и в нашей, сохраняется апостольская вера. Однако наша молодежь должна в первую очередь понимать, что они как армяне – прирожденные чада Армянской Апостольской Церкви. При наличии хотя бы небольшой общины нужно решать вопрос о строительстве церкви. Когда молодой человек начинает посещать храм, в его жизни происходят большие перемены. Важно участие в совместных молитвах, особенно во время литургии (Сурб Патараг). Молодой человек должен знать, что в церкви он молится и за себя, и за своих близких, и за всех остальных верующих, собравшихся здесь. Сурб Патараг – это общее таинство, а не личное. Через Христа верующие объединяются, становятся одной семьей. Литургия – очень важное событие, недаром Григор Нарекаци говорил, что на время литургии нужно прекращать войну. Сохранить народ можно в первую очередь через нашу Церковь. В Спюрке есть города, где остались армянские церкви, но не осталось армян – строительство церкви еще не гарантирует сохранения общины. Однако нигде в мире армянская община не могла долго сохраниться, не имея церкви.

То есть церковь это не достаточное, но необходимое условие, предохраняющее армянскую общину от распада и ассимиляции?

Народ сохранила Армянская Церковь – не наша знать, которой не осталось, не общины, а именно Церковь. В Бейруте живет моя бабушка, ее семья – выходцы из Киликии, из Аданы. У них в семье не знают армянского языка, говорят на турецком. Буквы знают и читают Библию, написанную армянским шрифтом, но слов не понимают. Они всегда были верующими людьми, близкими к Церкви. Таких примеров очень много. Народ сберег свою национальную идентичность только при Церкви. Наша Церковь национальна – мы одновременно исповедуем веру в Христа и сохраняем народ. Это не задача Церкви, но больше некому было ее выполнять. В Москве сейчас миллион армян, но нет пока ни одной более или менее вместительной церкви. Только сейчас, с огромными трудностями, дело сдвинулось с места, и скоро завершится строительство комплекса. Лужков недавно говорил, что армяне пять лет строят церковь, а торговый центр давно бы построили. Важно, что Церковь не несет разделения по идеологии, она общая для всех армян. Остальные учреждения – клубы, спортивные и культурные организации – ориентируются на разные идеологии, придерживаются разных идейных направлений, даже если они непартийные.

Есть общины, где религиозные традиции всегда были крепки. В чем главная разница между общинами в Бейруте и Москве?

К несчастью, здешние проблемы – это проблемы всех армянских общин, которые недавно образовались или очень резко выросли за последнее время. В Бейруте сейчас 13 армянских церквей. При каждой есть священники, от одного до трех, у каждого из них – свой приход, в среднем около 100 семей. Очень хорошая система, такую нужно установить везде. Почему? Священник – это духовный отец. Если священник не знает свою паству, своих духовных чад, как он может им помочь? Например, я создал общину при церкви Сурб Геворг в Москве. Здесь все равны: богатый и бедный, больной и здоровый. Всех принимают как родных. Общаясь с людьми, я хорошо знаю, кто в чем имеет нужду, кто в какой степени может оказать помощь другому. Кроме всего прочего, мы каждый месяц посылаем деньги в Армению – больным людям, нуждающимся семьям. Было бы хорошо организовать в церковные общины большинство армян, проживающих в Москве. Но что такое пять священников на миллион человек при отсутствии настоящей церкви? Священник не может вне церкви воспитывать паству, он должен знать ее. Священник не может другим путем дойти до каждой семьи, каждого человека. В Подмосковье в каждом городе нужна хотя бы одна армянская церковь. Например, я живу в Железнодорожном. В нашем районе – Балашиха, Железнодорожный, Люберцы и Малаховка – от десяти до пятнадцати тысяч армян. Для сравнения: сегодня во всей Греции десять тысяч армян и около десяти церквей, в Ливане – шестьдесят тысяч армян и тринадцать церквей. Я попросил Владыку благословить начало работ по строительству церкви в Железнодорожном. Написал письмо главе администрации, чтобы выделил нам землю. Если не дадут землю, мы готовы выкупить ее. Я сам тоже хочу внести свой вклад. Когда народ своими силами строит церковь, он привязывается к ней. Если строительство финансируют один или два человека, народ не будет считать ее своей. К примеру, в Бейруте все церкви строились сообща. Вначале армяне, попавшие сюда после резни, строили деревянные церкви, затем постепенно их заменяли красивыми каменными. Конечно, кто-то вносил большую часть суммы, но остальную часть собирали всем миром – бабушки снимали и отдавали свои последние золотые украшения. Потом мужчины сами возводили стены. Могут ли такие люди не привязаться к церкви? У меня нет окончательных ответов, я не очень силен в законах, но в каждом районе Подмосковья нужно строить армянскую церковь. Говорят, что наш народ не любит жертвовать на церковь, посещать церковь. Это неправда. Народу нужен хороший пастырь, народ должен ему доверять. Если люди будут доверять ему, любить его, они пожертвуют церкви последнюю копейку. К каждому человеку нужно найти подход. Народ 70 лет жил без Бога, без страха Божьего. Никто не может сразу измениться. Нужно работать с народом – постепенно приучать его к христианской жизни, обучать.

Насколько важно раннее приобщение к вере?

Когда ребенка с детства воспитывают в вере, взрослея, он уже воспринимает ее как родную, материнскую. Иногда человек и сам может прийти к вере. Это напоминает юношескую любовь, когда влюбленный постоянно хочет быть вместе с предметом своей любви. Бог дает человеку веру, так же как Бог дает ему силу, талант. Часто дети, воспитывающиеся в одной семье, отличаются друг от друга. Могу привести в пример свою семью. Я женат, имею двоих детей – одному десять лет, другому три года. Когда жена была беременна первым ребенком, она не ходила в церковь, а я тогда еще не был священником. Беременная другим, младшим, она регулярно посещала литургию. Я вижу разницу между своими детьми. Младший родился с Христом. Находясь в чреве матери, он уже приобщился к церкви и с рождения каждое воскресенье бывает на церковной службе. То же самое происходит в семьях других верующих. Это, несомненно, имеет большое значение. И наоборот, если ребенок не ходит в церковь, не участвует в литургии, растет без Христа – чего можно ждать от него? Как он потом вырастет христианином?

Многие регулярно посещают церковь, но не имеют даже приблизительного понятия об основах веры. Кто должен их научить?

Нужно иметь воскресные школы. Не только для того чтобы учить там армянский язык – там нужно учить нашим молитвам, шараканам, чтобы подростки знали, как говорить со священником, как обращаться к Богу. Знали обо всех таинствах нашей Церкви, знали, кто такой Христос, что такое семья, что означает венчание в церкви. По-моему, совершается большая ошибка, когда люди хотят креститься и священник просто назначает время, говорит: приходите, креститесь, венчайтесь. Когда человек выражает желание креститься, священник первым делом должен спросить: зачем? Одни говорят – такая традиция, другие называют иную причину. Но я еще не слышал, чтобы человек сказал: хочу стать христианином. Священник должен сказать: ты принял правильное решение, но давай задумаемся, что ты собираешься делать. Нужно научить человека, чтобы он знал, куда и зачем идет. Если ты крестишься, если принимаешь Христа, становишься храмом Духа Святого, ты уже не можешь продолжать прежнюю жизнь. Священник должен объяснять, что такое семья, что такое таинство венчания и чем оно отличается от регистрации брака в загсе. Во время церковного таинства священник задает венчающимся вопросы. Я больше чем уверен, что они обычно отвечают формально, не осознавая их смысла, поскольку они еще не верующие, не христиане. Когда я спрашиваю, почему вы хотите венчаться, мне отвечают: мы же армяне. Они не виноваты. Виноваты мы, священники, потому что именно мы должны объяснять народу. Бывает, что молодые люди приходят венчаться и остаются при церкви, начинают регулярно ее посещать. Человек постепенно становится верующим. Приходя в церковь, люди первое время торгуются с Богом – просят у него помощи в жизни за свое уклонение от греха или доброе дело. Я сам прошел через этот этап. Если человек начинает участвовать в литургии, читать Евангелие, беседовать со священником, он понемногу осознает, что Бог есть прежде всего Любовь, Бог хочет спасти душу человека. Это уже новый этап становления христианина. Церковь должна подготовить человека. Даже в партию не сразу принимают, есть испытательный срок. Особенно в России и других странах бывшего СССР, где люди не знают элементарных правил поведения в церкви, не знают, к примеру, что женщина должна входить в церковь с покрытой головой (апостол Павел говорит, что она должна покрывать голову не только в церкви, но и при молитве), а мужчина – наоборот, без головного убора; что ребенок не должен жевать в церкви жвачку. Есть люди, которые извинятся и поблагодарят за сделанное замечание. Другие отвечают: кому какое дело – как считаю нужным, так и веду себя. Народу надо объяснить, что подобает, а что не подобает. В церкви читается проповедь, но этого мало – люди выслушивают ее и уходят. Необходимо сесть за один стол с прихожанами и вести беседу. Когда мы садимся за стол и начинаем свободную беседу – о Евангелии, о Христе, – люди могут задавать любые вопросы, и я им отвечаю. В моей общине летом это происходило на открытом воздухе, у церковных стен. В холодное время года после литургии собирались дома у кого-нибудь из прихожан. Народ приходит к Христу через священника. Если народ не любит священника, он отдаляется от церкви, и наоборот. Для убежденных христиан это не так. Для них священник – лицо, которое совершает обряды, таинства. Но большинство – это касается не только армян – первым делом смотрит на священника. И народ имеет такое право. Если ты называешь себя пастырем духовным, как ты можешь делать что-то неподобающее. Мы все – дети народа, мы не с неба спустились на землю. Поэтому я всегда говорю людям: не бойтесь критиковать священника. Все мы люди, у каждого есть недостатки. Мы должны молиться Господу, чтобы он даровал нашему народу хороших пастырей. Неправильно рукополагать священника в Армении, а потом посылать в Москву, в Америку, или рукополагать в Ливане и посылать в Китай. Раньше у нас в Церкви не было таких порядков. Древнее правило нашей Церкви таково – есть паства, община, приход. Приход выбирает из своей среды человека, которого хочет видеть своим пастырем. Его представляют на утверждение главе епархии. Глава епархии изучает кандидата и решает, действительно ли он может быть пастырем. Если да, он рукополагается священником и бессменно остается в своем приходе. Так было принято еще с апостольских времен. Сейчас все изменилось. Священников через каждые 2-3 года переводят в новый приход.

Нам стало известно о международной «христианской» секте протестантского толка, которой позволено действовать и в Армении. Здесь она вербует в свои ряды молодежь и направляет группы в Турцию с «миссией прощения». Правильно ли понимаются при этом слова Христа о прощении врагов?

Христос говорил о личных обидах, о прощении личных обид. Он завещал нам прощать не общего для всех нас врага, но личных врагов. Если кто-то сотворил зло по отношению к верующему, христианин отвечает: «Бог простит». И молится за своего обидчика, чтобы Бог изменил его душу к лучшему. Но своих близких, своих соотечественников, свою родину христианин обязан защищать. В Ветхом завете прямо говорится, что нужно защищать свою семью. Если я не спасу свою семью, не смогу защитить ее от насильников, это будет моим грехом. Когда Христос говорит о том, чтобы подставить другую щеку, это касается только личного, не общенационального. Одно дело – простить турка как личность, как частное лицо. У меня есть приятель турок, он передо мной ни в чем не виноват, и прощать мне ему нечего. Другое дело – выдвижение справедливых требований к турецкому государству, борьба за торжество справедливости – этого Христос не запрещал. Все сектанты имеют единственную цель – разрушить, ослабить христианство, для того их и финансируют. Их цель – не объяснить людям Библию, а извратить ее смысл в сознании людей. Сектанты говорят, что в нашей Церкви редко читают проповеди – служат литургию, и на этом все заканчивается. Это неправда. Там, где армянская религиозная традиция не прерывалась – например, в США, Ливане, – при церквях существуют женские организации, духовные братства. Приходит священник, объясняет людям все, что необходимо, отвечает на вопросы. Здесь, в России, армянский народ тоже нуждается в общении с пастырями.

К сожалению, крайне мало издается армянской религиозной литературы на русском языке или с параллельным переводом на русский для распространения среди армян в России...

Уже есть молитвенник с текстами в трех вариантах: по-армянски, по-русски и по-армянски русскими буквами. Уже давно верующие пользуются текстом литургии с переводом на русский. Потихоньку что-то делается, но медленно.

Каково место армянского народа в христианской семье?

Наш народ избран Богом. Вначале был избран праотец Авраам, который первым из людей искал Господа – от него пошел еврейский народ. Бог благословил его народ и заключил Завет с народом Израиля. Настало время, и Бог послал своего Сына, чтобы спасти народ Израиля, но Сын Его был распят. Израиль не уверовал в Христа, а армянский народ уверовал, и Армения стала первой страной, принявшей Сына Божьего и Новый Завет. В шараканах говорится об армянском народе как о «новом Израиле». Нет другого места в мире, где Христос сошел на землю – только в Эчмиадзине (в переводе с арм. «Спустился Единородный»). Поэтому Господь сохранил и впредь сохранит наш народ. Приближаясь к Богу, народ становится сильнее, с Богом народ одерживает победы.