Как и почему оказались здесь в Москве молодожёны из Армении, назовём их Анаит и Вартан, никто не знает. Как и их настоящих имён. Но горе, постигшее их, было какое-то совсем неземное...
Сразу после Нового года у них родился ребёнок, мальчик. Счастливые родители нарекли его Левоном, Лео. Но через несколько дней они же написали в детской больнице отказ от ребёнка.
Дальше читаем письмо отца маленького Ринатика, который лежал в той же палате, что и новорожденный Лео. За Ринатиком ухаживала мама Лигия.
«Уважаемые сограждане!
Пишу вам с огромной болью в сердце. Я татарин и мой сын лежит в Филатовской больнице в 5 отделении. Это отделение для новорожденных. Там же лежит мальчик армянин Карапетян Лео. Он серьезно болен. Его родители к нему не ходят. Врачи, конечно, лечат, но родственниками он фактически брошен. Он нуждается в уходе. Мальчик может умереть. Моя жена обработала ему ранку, и он ей улыбнулся, а он испытывает огромные физические страдания. Поймите, так к ребенку относиться нельзя, как относятся его родители.
Прошу вас, если можно разыщите его родителей и призовите к ответу. Известно, что они молодые люди, но это не освобождает их от заботы о своем ребенке. Рядом с ним должны быть близкие люди. Очень прошу - примите участие в его судьбе!!!
С уважением, Марат».
Адресатами этих тревожных строк были несколько армянских организаций. Это скорбное письмо попало и мне в руки.
Я была в жутком смятении. В моем веку не припоминала ни одного такого жестокого случая, и, естественно, хотела выяснить, понять, как мать-армянка смогла бросить своего новорожденного больного ребенка!
Решив, что я и есть та самая , которая нужна для ухода за больным отказником, наутро отправилась в Филатовскую больницу, прикупив памперсы. Встретилась с Лигией, женой Марата, с завотделением. Тут и выяснилось, что уже приходили наши священники из церкви «Сурб Арутюн», а из САР приходил юрист Гагик Аракелян. В тот день я узнала ужасный диагноз маленького Лео и ещё более ужасный прогноз – у мальчика редкая патология, отсутствовал желудочно-кишечный тракт и он обречен. Выяснилось, что родителям сама врач посоветовала отказаться. Доктор меня к ребёнку не пустила. Оказывается, только мам пускают…
Горе не имеет национальности… горе ребенка, желание помочь беззащитному существу сближает людей! Наша переписка с отцом Ринатика продолжалась. Меня восхищала и тронула духовность и доброта этого человека!
«Уважаемая Гоар, -в тот же вечер писал он,- я прошел две войны, но еще ни разу не чувствовал себя так тоскливо. Сейчас собираюсь пойти в армянскую церковь и поговорить со священниками. Рядом с ним должен кто - то быть. Его надо выходить после операции, иначе его не станет. У меня слезы текут. Я молю Бога, чтобы он поправился. Если можно, помогите ему. С ним должна быть женщина. За его жизнь надо бороться. Я написал на почту послу Армении в России, т.к. судя по всему, мальчик не россиянин. Если случится непоправимое, то надо, чтобы все было по-человечески. Извините. Мне тяжело».
Спустя несколько дней, Лео умер ночью. Накануне в реанимации он был крещен. Мальчика крестил Тер Аракел Амирян. В конце процедуры, как потом написал Марат, Лео улыбнулся, несмотря на огромную физическую боль. Под утро его не стало.
«Жаль, что Лео не с нами,-написал отец Ринатика.- Если меня пригласят на похороны, то обязательно пойду: хочу попросить у него прощения за то, что, может быть, что- то сделал не так. Он теперь для меня судья, хоть и останется навсегда маленьким. Мне сейчас тяжело. Смерть победила».
Маленького Лео захоронили на кладбище в пос. Фирсановка.
Прошло время. Жизнь берет свое, в суете часто забывается и печальное. Может и хорошо?
Несколько дней назад, спустя десять месяцев, я получила от Марата новое письмо:
«Дорогая Гоар, слава Богу, что удалось поставить памятник и сделать ограду. Вроде получилось нормально– не хуже, чем у остальных. 16 ноября у Лео день рождения. Мы в нашей семье будем поминать его. Прошу Вас, помяните его тоже.
С уважением,
Марат, Лигия, Ринатик».
«Слушай, Марат, перед такими, как ты и Лигия, преклоняться надо! Что вы за люди, из какого теста сделаны! »,- в ответ написала я.
-«Сделали и сделали. Слава Богу, что удалось все довести до конца, что Бог выбрал нас. Я лично очень волновался. Почему я написал Вам? Потому что Вы проявили огромное желание помочь. Вы разделили с нами горечь потери ребенка. Я был обязан Вам рассказать о том, как это все закончилось. Быть в неведении - очень плохо. Теперь Вы всё знаете.
Если Вы пишете об этой истории, то напишите про то, что нельзя бросать тех, кто нуждается в помощи. Это большой грех. Нельзя бросать в беде стариков, больных людей, детей. Кошек с собаками жалко, а тут люди! Напишите о том, что это грех, что за это держать ответ на Страшном суде. Прошу Вас, когда будете в церкви, то помяните Лео. Не так много тех, кто его поминает. Память о нем в моей душе. Он мне, как сын и дорог, как родной. Помнить о нем буду до конца дней своих. Тяжело об этом писать. Жаль, что не успели. Это моё поражение в борьбе со смертью. Она победила, и мне тяжело от бессилия что-то изменить».
Что можно к этому добавить? Только то, что большую роль в том, чтоб «это было по-человечески», сыграли священники Армянской церкви, ребята из НУРа, которые тут же откликнулись, и тер Аракел, который крестил умирающего мальчика, и тер Акоп, и Давид, Торгом, Карен, Гагик, Лена… Они вскладчину оплатили оградку и памятник. Подчеркну, что ребята отчаянно пытались уговорить меня, что не надо называть их имена, мол, что они особенного сделали....

Гоар РШТУНИ
"Армянская церковь"

http://armenianchurch.do.am